Клерикалы запугивают Богом и адом, чтобы придать авторитет своим басням. На самом же деле на страхе ничего построить нельзя, - это ведь принуждение человека: обмануть, напугать, и вовлечь в свой культ. В этом клерикалы великие мастера. Как же можно говорить об истинной религии или нравственности, построенных на страхе?

Предварительно заметим, что никого не смущает тот факт, что в повседневной жизни мы многое делаем из опасения негативных последствий. Стараемся получше учиться в школе, потому что знаем, что иначе не поступим в институт. Работаем, так как знаем, что иначе не будет что есть и пить, где жить и во что одеться. Мы боимся опоздать на работу или не вовремя ее исполнить. Это же все нас беспокоит? Беспокоит, и это разумно. Более того, равняясь на просвещенный запад, мы усердно строим "правовое государство". А что такое правовое государство? Это такое государство, в котором закон предписывает нормы поведения и карает за отступление от них (отвлекаясь, заметим, что сам закон как таковой требуется более всего там, где у людей мало совести; чем меньше совести и больше желания обмануть, украсть, а то и ограбить - тем больше требуется закона). Итак, сама идея воздаяния, которой пропитана вся наша цивилизация, воспринимается настолько естественно, что даже перестает быть нами замечаемой. Однако идея страха Божиего вызывает в современном человеке решительный протест и осуждается им как таковая. В чем же дело?

Бог ведь - не зверь хищный, которым пугать надо. Маленьких детей иногда пугают "бармалеем", "бабайкой", серым волком, и т.п., чтобы удержать их в подчинении: "не балуйся, а то тебя милиционер заберет!" А для взрослых людей, значит, Бога придумали, чтобы управлять ими как потребуется. Планк, Пушкин, Ньютон, Суворов, Паскаль, Достоевский, Пирогов, Павлов, Войно-Ясенецкий, Королев, Жуков - это вот и есть те самые глупые люди, запуганные клерикалами. Какой абсурд! Эти люди властей не боялись, от которых пострадать могли весьма осязаемо и конкретно (о Планке, Паскале или Ньютоне странно даже подумать, чтобы они были глупы, Пушкин против императора бунтовал как мог, Жуков самого Сталина не боялся), но все они были искренно верующими людьми, имеющими страх Божий.

О чем же идет речь, когда мы произносим "страх Божий"?

Вот у тебя, уважаемый читатель, наверное есть мама или другой горячо любимый тобою человек (жена, любимая девушка...). Ты боишься маму обидеть? Да. Потому, что она тебя накажет? Ты этого боишься? Нет. Ты боишься обидеть того, кто тебя любит. Это ведь совсем другой страх, не правда ли? Страх Божий это тот страх, который имеет человек, боящийся оскорбить любовь того, кто за тебя готов жизнь отдать. Представь себе: человек спас меня от смерти ценою буквально своей жизни, на смерть ради меня пошел, вот еще чуть-чуть и он бы за меня погиб. Жизнь свою отдавал за меня. А я потом по отношению к нему поступлю подло?! А я ведь не боюсь его, он мне не начальник, он мне ничего не сделает, он просто спас мою жизнь.

Вот это и есть страх Божий - страх оскорбить Того, Кто за меня готов отдать Свою жизнь. Это страх оскорбить Любовь.

* * *

А сейчас начнется неожиданное. Наступило время вылить на разгоряченные высокими материями головы холодненькой водички. Никогда не устану повторять, что православие - очень практическая штука. Если введена новая дефиниция, определено некое состояние, например состояние страха Божия, и оно признано сотериологически полезным, сразу же необходимо ответить на два вопроса: находимся ли мы в этом состоянии, и если нет (ну как правило), то как нам такое состояние приобрести. Православные располагают целым рядом, сонмом, созвездием великих святых, которые приобрели страх Божий. Приобрели сами и оставили нам учение, как это сделать.

Учение основано на опытном (т.е. установленным опытным путем, а не высосанном из пальца) нерушимом законе духовной жизни: законе постепенности. Согласно этому закону духовное возрастание происходит в строгой последовательности, от простого к сложному, от низкого к высокому, от несвятого к святому. Подвижник постепенно переходит со ступеньки на ступеньку, все выше и выше, подобно тренирующемуся спортсмену (аскео - тренируюсь). Попытка перескочить какую-либо ступеньку в духовном развитии приводит к трагическим последствиям: подвижник впадает в тяжелейшее духовное состояние самообольщения, впадает в прелесть (лесть себе в высшей степени), и далее уже широкими шагами следует к аду. Это опаснейшее, последнее перед окончательной погибелью состояние, и только Сам Господь может таковых спасти.

Аскетическая практика установила следующую последовательность приобретения страха Божия. Страх Божий имеет ступени: низшие (приуготовительные) и высшие, - истинные:

• Боязнь понести наказание (страх раба);
• Боязнь не получить награду (страх наемника);
• Боязнь обидеть Того, Кто тебя любит до крестной смерти (сыновний страх, истинный страх Божий).

Первые две ступени - низшие, служат для воспитания в себе навыка к доброделанию, молитве и жизни по заповедям. Христианство ведь на всех рассчитано, а не на особо добродетельных. Христос пришел к грешникам, а не к праведникам. И что ж делать, если мы с тобой творим добро и принимаем меры к собственному спасению с огромным трудом? Вначале страх нижних ступеней помогает получить навык, он понуждает нас.

Теперь нам легко понять, пользуясь объективными критериями (т.е. не зависящими от наших убеждений и мнения о себе), испытываем ли мы истинный страх Божий, или находимся в состоянии разгоряченности крови и нервов. Может, нам просто приятно говорить себе и о себе, что мы продвинутые христиане, не хуже самих святых отцов, аскетов, мучеников и исповедников. Чтобы все это узнать, необходимо поставить перед собой прямой вопрос: а боялся ли я Бога так, как раб боится владыку? Как вор боится следователя? Испытывал ли я самый обычный страх, удерживал ли себя от зла по страху божественного наказания? Боялся ли я Господа? И находясь в таком страхе низшего уровня, исполнил ли я закон Христов как следует его исполнить? А делал ли я добро из страха не получить воздаяния? Понуждал ли себя к добру, используя корыстный наемнический страх неполучения награды? И находясь в таком страхе низшего уровня, исполнил ли я закон Христов как следует его исполнить? Ответить на эти вопросы надо честно, как перед лицом неминуемой смерти.

Если какие-то ступени пропущены, если мы силимся шагнуть сразу на третью, высшую ступень, и с ее высоты учить прочих недоразвитых христиан, барахтающихся где-то на низших ступенях, то что это означает? А то означает, что мы хотим украсть сыновство, незаконно присвоить его себе (в Библии подобные случаи неоднократно описаны). Воры мы. А попутно используем ставшее нам известным понятие истинного страха Божия для того лишь, чтобы презреть и предать забвению Христовы слова о геене, где вой и скрежет зубовный, червь неусыпающий и огнь неугасающий. И много ли нам до прелести осталось - одному Богу известно.

Нам могут возразить, что якобы кто-то находится в состоянии истинного страха Божия потому лишь, что любит Бога. Лицемер! Как ты можешь любить Бога, Которого не видишь, когда не любишь ближнего, которого видишь?

* * *

Побережем себя, возрадеем о спасении! Пойдем постепенно, из меры в меру совершенствуясь в добре, принуждая себя (и используя для этого даже животный страх и жадность) к исполнению заповедей. Увидим далее, насколько они для нас полезны, будем держать в памяти, на что пошел Бог, чтобы эти заповеди нам передать. Может быть милостью Спасителя нашего мы и сумеем познать истинный страх Божий - страх обидеть Того, Кто за тебя взошел на Крест.

Источник: Незнакомое Православие.