Недалеко от села Дивеева Нижегородской области лежит небольшое село Суворово, до революции называвшееся Пуза. Совершенно неприметное, на первый взгляд, селение. Но есть здесь то, ради чего приезжают даже за многие тысячи километров полные автобусы людей. Что же заставляет многих, как правило, тяжелобольных людей, проделывать такие утомительные путешествия? Оказывается, это самая обычная могилка на самом обычном кладбище. Но похоронены здесь совершенно необычные люди – расстрелянные в 1919 году святые мученицы. По их молитвам и совершаются на могилке убиенных Евдокии, Дарьи, Дарьи, Марии огромное количество исцеленийот совершенно, казалось бы, неизлечимых болезней.

Пузовские мученицы – блаженная Евдокия и три ее келейницы Дарья, Дарья, Мария – до конца пронесли свой крест в короткой, но нелёгкой земной жизни, умерщвляя свои страсти суровыми аскетическими подвигами, наподобие подвижников первых веков христианства. За это сподобились получить от Господа разнообразные дары Святаго Духа, помогая людям в их бедах и болезнях.

И после своей мученической кончины они не оставляют нас, грешных, своей помощью.

Родилась Дуня в 50-х годах XIX века в селе Пуза (ныне Суворово). Мать, Александра, умерла рано. Отец, Александр, женился на другой и тоже вскоре умер. Отроческие годы Дуня жила у дяди и тёти. Дунюшка была тихая, и здоровье у неё было слабенькое. Уже с детства она была не от мира сего. Шумных игр она не любила. Зайдут к ней девочки: «Дунюшка, пойдем играть». Она говорит: «Пойдемте, пойдемте». Выведет их на дорогу и бежать от них. Была у неё в детстве только одна подружка – Мария, да и та вскоре умерла. После этого стала Дуня часто ходить в церковь. Смерть близких часто заставляет людей понять скоротечность нашей земной жизни и задуматься о Вечном.

Стоять Дунюшка долго не могла, поэтому в церкви опускалась на колени и так всю службу молилась. Ходила она с палочкой и всё этой палочкой крестила. Несмотря на своё слабенькое здоровье, старалась Дунюшка помогать по хозяйству, но вскоре совсем слегла. И сподобил её Господь за целомудренное благочестивое житие дара прозорливости еще с отроческих лет. Тетя её сначала не верила: «Да ладно болтать-то»! А она как скажет, так всё и сбывалось. Ходила она во всем темном: обвяжется – чуть личико видно. А как слегла, сделали ей лежанку из досок. Постелили портянки, под голову – зипунок. На этом она и лежала. Стали за ней ухаживать две девушки. Был у Дунюшки и духовный наставник – прозорливый старец из Сарова, отец Анатолий. И начала Дунюшка вести строгую подвижническую жизнь.

«Нищим свойственно просить, а обнищавшему грехопадением человеку свойственно молиться. Молитва – плач падшего и кающегося человека пред Богом. Молитва – излияние сердечных желаний, прошений, воздыханий падшего, убитого грехом человека пред Богом... Молитва есть мать и глава всех добродетелей, как средство и состояние общения человека с Богом», – писал святитель Игнатий Брянчанинов (О молитве. Отечник. № 5; М. 1997). И Дунюшка отдавала основную часть своего времени молитве. Молились они с 5 утра до 12 дня, было по 20 минут отдыха. Пели тропари и кондаки Царице Небесной и святым, читали Псалтирь, Евангелие, каноны, акафисты. Клали поклоны. Вечером молились с 8 до 12 ночи.

Домик у них был старенький о двух окошках, третье – боковое, где она и лежала. Печка того и гляди развалится. Зимой было очень холодно. Хожалки – так звали тех, кто за ней ухаживал – настолько уставали, что падали и спали на полу, невзирая на мороз. Вспоминая страдания Спасителя за нас, грешных, Дунюшка взяла на себя тяжелый крест постоянных страданий, который несла всю свою жизнь. В бане она не мылась, бельё не меняла, пока не истлеет на ней рубашка. За её жизнь на ней истлело три одежды. Те куски хлеба, которые она клала себе на постель, высыхали и впивались в тело. Вшей и тараканов было море.

«Страдающий плотию перестаёт грешить» (1 Пет.4.1), – говорил апостол Пётр. И Дунюшка с келейницами добровольно умерщвляли плоть свою ради вечного Небесного Царствия. Омывали её хожалки иногда по частям холодной водой.

Вскоре отец Анатолий благословил ухаживать за Дуней Дарью Тимагину. Пела она хорошо, Псалтирь наизусть знала. Но родители ее были неверующие и вскоре просватали Дарью. Подобно тому, как Феодосии Печерский, презрев временные греховные наслаждения, убегал от матери к Антонию, чтобы проводить чистую равноангельскую жизнь, так и Дарья убежала к Дунюшке. Родители нашли её, за волосы вытащили из кельи и, подобно тому же Феодосию Печерскому, сильно били. Но «Кто отлучит нас от любви Божией?» (Рим. 8.35), – вопрошал апостол Павел. Так и Дарью ничего не могло остановить. Два раза её сватали, и два раза она убегала: «И враги человеку – домашние его» (Мф. 10.36), – исполнились Евангельские слова.

Непонятна, странна и враждебна неверующим людям христианская подвижническая жизнь. Хотя никто не видит от учеников Христовых никакого зла, но: «Как вы не от мира, но я избрал вас от мира, поэтому ненавидит вас мир» (Ин. 15.19), – сказал Сам Господь в Евангелии. Людям, утопающим в грехах, у которых «бог века сего (сатана) ослепил умы», ненавистно чье бы то ни было чистое житие, потому что оно само по себе уже обличает их грехи. «Да и все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы. Злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь» (2Тим.3.12 – 13). «Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы; ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы» (Ин.3.19 – 20). Но Господь никогда не оставляет любящих Его. Наконец, родители Дарьи успокоились, и она потом уже 20 лет не выходила из Дунюшкиной кельи. Приходил к ним священник со Святыми Дарами – Плотью и Кровью Христовой. Сам Господь дал нам это величайшее таинство, когда на литургии просфора и вино преосуществляются в Тело и Кровь Христовы: «Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную...» (Ин.6.53 – 54). Дунюшка по болезни не могла ходить в церковь, поэтому священник причащал их на дому.

Когда они молились – никого не пускали. По-разному относились к Дунюшке в селе. Многие ее любили, ходили к ней за советом, помогали, вместе молились. Но были и такие, кто ее ненавидел. Один раз в первый день Пасхи выбили им окна. Удивительное терпение показывала Дуня! Лежала она в стеклах и крови, пока не окончили правило. Только тогда позволила убрать.

Еще в древние времена слабую девушку Иустину не мог победить могучий маг, которому повиновались действием нечистых духов и сами силы природы, потому, что сила её была в крестном знамении. Так и Дуня всё ограждала крестным знамением: и стены, и углы, и пищу, и воду с молитвой: «Огради, Господи, силою Твоего Честнаго и Животворящаго Креста!». «Ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, – сила Божия» (1 Кор. 1.18). Воистину, велика сила Крестного знамения, которое бесов опаляет и не дает приближаться им к человеку, если человек с верою и благоговением наносит его! Ведь оно есть прообраз Креста, на котором Не Сделавший Греха пострадал за нас, грешных. Крест наносится ровно на лоб, живот, правое плечо, левое плечо. Большой, указательный и средний пальцы складываются в щепоть, как будто мы берём соль. Они являются прообразом Святой Троицы. Два остальных пальца прижимаются к ладони. Они обозначают два естества: Божественное и Человеческое Господа нашего Иисуса Христа.

Одну из хожалок Дунюшки звали Марией. По национальности она была мордовка. До появления у Дуни она три года лежала в больнице с больной ногой. Рядом одна старушка призывала на помощь Николая Чудотворца. Стала и Мария молить его о заступничестве перед Господом. И вот явился ей Николай Угодник и исцелил ей ногу. Обещала она ему странствовать по святым местам. Но пришла домой и забыла. Явился ей второй раз Николай Угодник: «Ты что же забыла обещание!?». Упросила она мужа отпустить её: «И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную» (Мф. 19.29) Так появилась она у Дуни. Мария смиренная была, как ребенок.

Совершенно другая по характеру была Аннушка – еще одна хожалка. Благословил её к Дуне отец Анатолий. Пришла она из веселой жизни, и поначалу ей было очень тяжело, ведь свою жизнь у Дунюшки они проводили в подвигах, посте и молитвах. И враг рода человеческого – лукавый – подбил Аннушку на нехорошее дело. В то время начали к ним приходить люди, приносить гостинцы, чтобы Дунюшка помолилась. А так как ели они мало, то много оставалось. И Аннушка, выкрав всё, убежала к родным. Так любостяжание толкает людей на самые отвратительные грехи. Ведь украсть пропитание и обидеть больного убогого человека – грех, вопиющий к небу об отмщении. Но милосердный Господь дает время покаяться. Голос Божий в человеке – его совесть. И Аннушка услышала этот голос. Пожила она год у родных и затосковала. Пошла к Дуне, упала в ноги и заплакала. Плакала и Дунюшка. Ведь и у ангелов небесных великая радость бывает и о едином грешнике кающемся.

Последней из келейниц-хожалок пришла к ней Дарья Сиушинская. Она непрестанно молилась Иисусовой молитвой, как и Апостол увещевает: «Непрестанно молитесь» (1 Фес.5.17). Еще живя в миру, она прочитывала каждый день весь Псалтирь стоя. Жила она у Дуни последние шесть лет. Так жили великие подвижницы и молитвенницы.

Стали ходить к ним люди спросить совета, попросить помолиться, исцеляться от болезней. Как целебны сухарики из чугунка преподобного Серафима, так и Дунюшкины сухарики часто приносили людям исцеление и облегчение болезней. Дуня некоторым за голову подержится, и боль проходит. Ходили и спрашивали Дунюшку и о бытовых делах: у кого лошадь пропадет или корова. «Дунь, лошадь не пришла! Все поля обошли!» – «Да будет вам! Бегите, она у ворот стоит». Идут, а лошадь у ворот стоит. Вот чудо! Воистину и горы могут переставлять такие святые люди, как Дунюшка. Изгоняла она и бесов, как в простонародье говорят – лечила порченых. Приходили к Дунюшке со всех сторон со слезами, от нее никто не уходил не утешенным.

Много открывал Господь Дунюшке. И поэтому она помогала людям наставлениями, необходимыми для их спасения. Это та мудрость, которой не обучают в светских учебных заведениях. Как и апостол Павел говорит: «Проповедуем премудрость Божию, тайную, сокровенную, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей, которой никто из властей века сего не познал; ибо, если бы познали, то не распяли бы Господа славы» (1 Кор.2.7 – 8).

Великое дело помогать больным и страждущим, поэтому доктор – очень хорошая профессия. Дунюшка говорила: кто больного жалеет, крест должен нести, т.е. служить для его нужд и днем и ночью, отвергшись себя.

Но все же Дуня не велела никому обращаться к врачам: идите в монастырь, примите Святые Дары (причастие), воду святую пейте. Велела мазаться освященным маслом и сама никогда к врачам не ходила: «Разве Бог не исцелит? Бог что раньше, что теперь – одинаково». Нам же, маловерам, необходимой бывает, конечно, и врачебная помощь. Но если кто непоколебимо тверд, то терпение болезни и благодарение за неё Богу вменяется в подвиг.

Велела Дунюшка творить милостыню: «Блаженны милостивые, ибо помилованы будут» (Мф.5.7). Кто имеет корову – велела подавать молоко: «Хоть стакан, а подай». Говорила: «Когда жнешь – «Богородицу» читай, а когда пояс ткёшь – читай «Отче наш». Заповедь – «не укради» – Дунюшка объясняла на разных примерах: кто пашет, не трогай чужого, не переноси межу, лучше пусть твоё останется, а то целый год милостыню за другого будешь давать; кто торгует – не обвешивай, а лучше немного завесь не в свою пользу; кто сдает квартиру – не бери дорого, а по силам, а то будешь вор; если дешево с обманом купишь что, тоже говорила – вор. Строго запрещала она чужое у себя утаивать и от них милостыню не принимала.

Не любила Дуня нотное и быстрое пение, когда пропускали слова: разве святые отцы писали здесь, чтобы слова-то оставлять? Отец Софроний – новый Дунюшкин духовный наставник – не велел на клиросе петь мужчинам и девушкам, говорил: «Сено с огнем не лежит; не принято Богом это богослужение».

Дуня говорила: есть пост не в пост, и молитва не в молитву, и послушание не в послушание; если постишься, то и мягкий ржаной хлеб не ешь, и досыта не вкушай. Если ты постишься и один день не ешь, а на другой приготовишь себе хорошую пищу, такой пост Бог не примет. Если ты молишься для людей, чтобы тебя видели, а на душе у тебя этого нет, это не молитва: «Ты же когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф.6.6). А послушание, если ты исполняешь его так, что тебе легко, это не послушание, а то послушание принято у Господа, которым Бог благословит. За непослушание Господь попускает болезни.

Говорила Дуня: человек спасения ищет, а спасение – человека. Друг к другу идут, и друг друга не найдут. Потому что милостивый Господь постоянно ставит нас в такие условия, чтобы мы сотворили добро, но человек всегда легче склоняется ко злу.

Очень велела охраняться от тайноядения. Она говорила: от него корень злобы вырастает, человек все равно, что змею глотает.

Сам Господь в Евангелии запрещал разводиться с женами, кроме вины прелюбодеяния: «Что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мк.10.9). И Дуня строго наказывала исполнять эти слова.

Особенно Дунюшка любила монастырских людей и духовенство. Я, говорит, их считаю как ангелов. И поэтому велела им особенно строго к себе относиться: монахиням девство хранить, а если кто падет, то лучше до трех раз пасть, а не выходить замуж. Лучше покаяться, и опять Богу служить. Тело свое не велела показывать и в баню не благословляла со всеми ходить, а холодной водой мыться. В пище советовала воздерживаться. Женщинам руку не позволяла никому давать, кроме как под благословение подходить. На мужчин возбраняла смотреть, а смотреть вниз. По кельям она тоже не разрешала ходить. Монах выйдет из кельи – в келью войдет не такой.

«Повинуйтесь наставникам вашим и будьте покорны, ибо они неусыпно пекутся о душах ваших, как обязанные дать отчет; чтобы они делали это с радостью, а не воздыхая, ибо это для вас неполезно» (Евр. 13.17), – писал апостол Павел. Вот и Дуня велела чтить начальников монастырским людям. К службе наказывала ходить неопустительно. Женщинам в нечистоте к службе не позволяла ходить до шести дней. Плакала Дунюшка, если кто волосы стрижет из монашествующих. За трапезой не разрешала говорить ни слова, и все везде и всегда ограждать крестным знамением. И одеваться, и обуваться, и спать ложиться – ограждать и окна, и двери – это и мирским – и скотину ограждать вечером и утром. Не разрешала часто посещать женские монастыри монахам и наоборот. Человек, приходя в монастырь, отвергается всего ради Господа, поэтому Дунюшка велела терпеть все скорби, как бы трудно ни было, но из монастыря в монастырь не переходить – какой Бог крест послал – терпи: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною». (Лк.9.23).

Господь заранее открыл Дуне, какой смертью она умрет. И она очень переживала. Ведь сам Сын Божий прежде своих страданий, когда молился в Гефсиманском саду, сказал: «Душа моя скорбит смертельно» (Мк. 14.34). И, зная о своих крестных страданиях, Дунюшка добровольно идет на смерть за Христа. Но тем светлее мученический венец. Когда звонили в колокол, Дунюшка лежала недвижно: «Глас Господень, чтобы о рабах молились. Господи, какие люди счастливые! Помрут – звонят, а меня как скотину в яму свалят!».

«Если нет скорби при подвиге, и если тебя только все ублажают и чтут, не велика цена такого подвига для Господа, – говорила Дуня. – Если же подвиг ради Бога, то будет скорбь непременно. Если враг (греховные страсти) побежден, он будет действовать через других людей».

Не смог лукавый победить Пузовских подвижниц, и тогда воздвиг на них нечестивых людей.

В Глухове жил некий Илья. Вначале он много ночами молился, постился. Поставил часовню. Затем уехал на Афон. Принял схиму. Через два года вернулся и привез с собой много всякой святыни. Гордость и тщеславие – то, из-за чего пал первый ангел денница, и стал гнусный диавол. И здесь подстерегало Илью то же искушение. Стали его почитать за святого, спрашивать у него совета. Ведь, действительно, подвизаясь на Афоне, он стяжал дары Духа Святаго. И не смог устоять – возгордилось сердце Ильюшино. Сделался он игрушкой в руках нечистых духов. Как сейчас говорят – впал в прелесть. Сребролюбие довершило дело. «Ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры и сами себя подвергли многим скорбям» (1 Тим.6.10). 

Уехал Ильюша в Москву, все продал и завел торговлю. Через три года вернулся он обратно в село Пуза и стал развратно жить. Люди думали, что он просто блажит. Затем его взяли на военную службу. Он приехал в отпуск и просрочил. Ненавистно было ему Дунюшкино Богоугодное житие. Приходил, мешал молиться, глумился. Его у Дуни и взяли в милицию. А он обманом убежал и опять пришел к Дуне: «Я убегу!». – «Ты убежишь, а нас убьют тогда». – «Ну и пусть!» – обругал всех матерно и убежал...

Скорбела и тосковала Дунюшка, как Господь в Гефсимании. Послала она к отцу Софронию. Он передал ей большую просфору в платочке: «А этим платочком пусть слезки утирает». Принесли гостинец Дуне. Она развернула, взяла просфору и говорит: «А этим платочком я буду слезки вытирать». Оба прозорливые были, все заранее знали. Но «любовь изгоняет страх» (1Иоан.4.18). Не побоялась Дунюшка с хожалками идти на смерть: «Чашу, которую послал мне Господь, мне ли не пить ее?» (Ин. 18.11).

И вот, приблизилось время принять венец славы Дунюшке с келейницами: «А живем ли – для Господа живем, умираем ли – для Господа умираем» (Рим. 14.8). Пришли солдаты. Искали дезертиров, Ильюшу. И узнали они, что он захаживал к Дуне. Стали стучать в двери. Поля (еще одна хожалка) побежала к верующим за помощью. Когда вернулась, прибежала и Анна. Их не пустили.

Ударили несколько раз плетью и заперли дверь. Поля видела в окно, как шел обыск. Солдат бросил просфоры и елей в лицо Дуне, обзывал ее скверными словами, побросал все иконы. Затем он полез в чулан, его схватила крыса. Он остервенел, стащил Дуню с постели и начал ее бить.

По всей стране в те тяжкие дни поднялись «проклятьем заклейменные» – как они и сами о себе пели в своих песнях, Не обошла эта участь и село Пуза. В доме учителя собрали сход активистов, были и солдаты. Почти все они голосовали за расстрел Дуни. Это называлось военно-полевым судом. И не удивительно, ведь растление души начинается с растления ума. Интеллигенция, казалось бы, образованные люди, но именно в доме учителя и творилось это злодеяние. Зараженные материалистическими взглядами люди, несмотря на светское образование, осудили на смерть неповинную беззащитную болящую Дунюшку. «Много умных, но мало добрых», – говорил Амвросий Оптинский. Только тогда приносит образование добрые плоды, когда оно ложится на духовно здоровую почву. «Ибо от избытка сердца говорят уста...» (Лк.6.45). Несколько дней солдаты Дуню били плетьми, топтали ногами. Перед расстрелом солдат попался добрый. Дуню не бил и разрешил привести священника, причаститься. Священник и говорит: «Вас убьют, Дунюшка!». Она говорит: «Чай суд должен быть?». – «Они уже решили промеж себя».

Дунюшкиных хожалок солдаты отпускали: «Вы можете идти, мы вас отпустим». – «А куда Дунюшка?». – «А Дунюшка пойдет,откуда не вертаются». – «И мы тоже с ней», – не ушли Дунюшкины келейницы. Как все христианские мученики всех времен, с радостью шли они на смерть.

Вышли они, помолились на храм. Подъехал мужик на лошади. А самую беззащитную болящую Дунюшку солдаты выбросили у крыльца. Даша подняла ее и взяла на колени. Дунюшка была вся высохшая, как дитя.

Но не смог могущественный падший ангел победить слабенькую, немощную Дунюшку. Ибо: «...Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное» (1 Кор. 1.27).

В дикой ярости ослепил лукавый умы и сердца мучителей. Когда люди отвергают Бога, они делаются игрушкой в руках бесов. Ослепленные духами злобы солдаты били плетьми беззащитных мучениц. Но дивны дела Твои, Господи! Ангелы белыми крыльями закрывали те места, куда ударяли плети. Эти белые крылья видели многие жители села.

Достойны упоминания четверо из них. Они не побоялись вооруженных солдат и пытались защитить невинных: Карасевы Петр и Федор, Уланов Никифор, Макаркин Иван. «Она наша селечка, никаких дезертир не пускала!». Стали бить и их. Дунюшка сказала: «Смотри, как с них грехи сыплются. Как с веника листья в бане!». Как и во времена первых христиан, мученическая кончина их обращала к Богу множество людей. И здесь, ранее не верующий мужик, Иван Анисимов, когда это увидел, уверовал: «Теперь бы я и последнюю корову отдал, только бы их не убивали».

И вот привезли их на могилу, посадили по крестам. Но, видя болящую, иссохшую, избитую Дунюшку, даже у некоторых солдат проснулось милосердие. Многие отказались стрелять, даже татарин: «Хоть меня убивайте, руки не поднимаются!». Но нашлись четверо: «...как Каин, который был от лукавого и убил брата своего. А за что убил его? За то, что дела его были злы, а дела брата его праведны» (1Ин.3.12).

Дали четыре залпа. Мария еще дышала: «А меня, что же?» Красноармеец приколол ее штыком. Заставили местных жителей копать могилу, одну на четверых. Солдаты не отходили – ройте! Вырыли. Постелили зипунок, другим покрыли. Когда хоронили, то увидели Дунюшкин подвиг – вериги. Цепи вросли в тело. Всю жизнь она тайно несла добровольный крест страданий, исполняя Евангельские слова: когда творишь добрые дела, «...не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди, ...они уже получают награду свою. У тебя же ... пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, ...и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф.6.2-4).

Прозорливая Дунюшка заранее знала о своей смерти и очень переживала, что ее свалят в яму без христианского погребения. Так и случилось. Но Господь прославляет Своих святых. Как не смогут избежать наказания нечестивые ни в нашей короткой временной жизни, ни в вечности, так не останутся без награды и все, потрудившиеся и пострадавшие ради Господа, наследуя вечное Небесное Царство.

Чудеса начались сразу после казни. Некоторые любившие Дунюшку жители взяли на память, как великую святыню, вещи: Крест, Евангелие и т.д. Но были такие, кто решил поживиться на несчастье мучениц. С жадностью накинулись они на чужое добро. Но «Всевышний ненавидит грешников и нечестивым воздает отмщением» (Сир. 12.6). Те, кто растаскивали домой продукты, к удивлению обнаруживали: вместо крупы – камушки, вместо меда – пчелы. Три воза скарба сгрузили на склад. Заперли. Поутру открыли – ничего нет, даже веревки не осталось. Три страшных пожара пронеслись по селению. Село выгорало до основания. Причем горели дома не только голосовавших за смерть и расхищавших вещи мучениц, но и тех, кто хорошо к ним относился. Понять причину нам, возможно, поможет другая мученическая смерть – невинно убиенных святых Царственных мучеников. Вот слова святителя Иоанна (Максимовича) на смерть оклеветанного, униженного и умученного, но чистого сердцем и любившего свою страну больше жизни Царя-великомученика Николая II: «Весь народ виновен в пролитии крови святого Царя. Одни убили, другие одобряли убийство, и тем совершили не меньший грех, третьи не помешали. Все виновны... Сегодня день скорби и покаяния».

«Кто алчет чужого добра: оно отнимает жизнь у завладевшего им» (Прит. 1,19). Расхищавших вещи Дунюшки постигло страшное наказание. Одна женщина сняла с мертвой Дунюшки чулки. И сама умерла плохой смертью, и дочь ее ничего не могла одеть на себя – гнила кожа. Так и лежала, накрытая куском тюля. «Лице же Господне, на творящия злая, еже потребити от земли память их» (Пс.33.17). Так и солдаты, которые устроили казнь, погибли: кто в лагерях, кого расстреляли ... Воистину, страшна смерть неправедного рода!

После смерти человека душа проходит мытарства, где истязаются грехи, содеянные в нашей жизни. Изглаживаются те грехи, в которых человек покаялся на исповеди. «Кому простите грехи, тому простятся, на ком оставите, на том останутся» (Ин.20.23). Сам Господь даровал такую власть апостолам, а через них священникам. И если остаются нераскаянные грехи, то душа с этих мытарств низвергается в ад, где «плачь и скрежет зубов» (Мф. 13.50). Поэтому великое дело – поминовение, молитва за усопших. Особенно во время прохождения этих мытарств – сорок дней после смерти, когда определяется место пребывания души до Страшного Суда. Поэтому Дунюшка, чтобы оставить после себя молитвенницу о них, перед казнью отправила Анну под неким предлогом на скит к отцу Софронию. Но он был прозорливый: «Беги обратно, а то их расстреляют!». Аннушка успела, солдат ее впустил. Пришла и говорит: «Я тоже хочу с вами на страдания!». – «Нет, Анна, останешься и будешь нас поминать». – «А чем же я вас буду поминать? Ведь все разорят!». – «О-ох, миленькая! Уж к сороковым годам-то, так ты нас будешь поминать, все удивятся!». И отправила. Долго потом жила Аннушка. Поминала Дунюшку с хожалками. И не только она, многие в селе устраивали поминки – кормили односельчан, особенно в день ее памяти 18 августа и на день ее святой, Евдокии. Конечно, в постные дни поминали постной пищей и без спиртного. За это дается благодать и прощение грехов тем, кого поминают. А если здесь грешить, напиваться на поминках, нарушать посты, то какое же прощение грехов усопшему!? Вела Анна жизнь такую же строгую, подвижническую, как и у Дунюшки. Была больна, и из-за этого полная. Дети за это дразнили ее в советские времена. Отошла она к Господу уже после войны. 

Односельчане сочинили кант Евдокии. И многие в селе доныне любят и почитают Дунюшку с хожалками. Сочиняют им стихи...

Свидетельства о мученической кончине подвижниц были собраны по благословению епископа Печерского Варнавы (Беляева) его келейницей Валентиной Долгановой. Могила Пузовских мученицпочиталась местными жителями все годы советской власти.

Евдокия Шейкова прославлена вместе со своими келейницами Архиерейским юбилейным Собором РПЦ 2000 года. В 2001 году мощи святых мучениц были открыты и ныне почивают в церкви Успения Богородицы села Суворова.

Величаем вас, страстотерпицы святии, мученицы Евдокие, Дарие, Дарие и Марие, и чтим честная страдания ваша, яже за Христа претерпели есте.